Том 23. Письма 1892-1894 - Страница 77

Сергеенко пишет трагедию из жизни Сократа. Эти упрямые мужики всегда хватаются за великое, потому что не умеют творить малого, и имеют необыкновенные грандиозные претензии, потому что вовсе не имеют литературного вкуса. Про Сократа легче писать, чем про барышню или кухарку. Исходя из этого, писание одноактных пьес я не считаю легкомыслием. Да и Вы сами не считаете, хотя и делаете вид, что всё это легкомысленно и пустяки. Если водевиль пустяки, то и пятиактные трагедии Буренина пустяки.

Поздравляю Вас и Анну Ивановну с Новым годом, с новым счастьем; хотел послать Вам поздравительную телеграмму, но жалко было гонять работника на станцию. Вы обещали прислать мне через московский магазин Ваш роман в хорошем переплете. Вы не ответили мне на два вопроса: что делать с «Графом Монте-Кристо» и можно ли через московский магазин возвратить Вам Писемского, который всё еще у меня? У меня нет книжных шкафов со стеклами, и я боюсь, как бы не попортились от пыли дорогие переплеты.

Одолели меня гости. Впрочем, был и приятный гость — Потапенко, который всё время пел. Сегодня жду Немировича-Данченко, драматурга. В столовой астрономка пьет кофе и истерически хохочет. С нею Иваненко, а в соседней комнате жена брата. И т. д. и т. д.

Грустно, что Гайдебуров умер. «Книжки Недели» мне нравились, а без него их некому вести. И платил он, как говорят, хорошо. Я с ним мало был знаком и печатался у него только один раз.

Едут на станцию. Желаю всех благ, земных и небесных. Анне Ивановне нижайший поклон. Хотел было написать ей в ответ на письмо стихи, но ничего не вышло.

Как скучно быть министром! Мне так кажется.

Ваш А. Чехов.

Чехову Ал. П., 2 января 1894

1372. Ал. П. ЧЕХОВУ

2 января 1894 г. Мелихово.

Шуя, 2 янв. 94 г.

Любезный брат Александр Павлович!

Имеем честь поздравить Вас с Новым годом и с новым счастьем, и желаем провести оный, а также встретить многие предбудущие в добром здоровье и благополучии. А также всему Вашему семейству желаем успеха в делах, но мороз у нас сильный до чрезвычайности.

Остаемся любящие Вас

Антон и Клеопатра

Чеховы.

Суворину А. С., 10 января 1894

1373. А. С. СУВОРИНУ

10 января 1894 г. Мелихово.

10 янв. 94.

Насчет Потапенки Вы положительно ошибаетесь: в нем криводушия ни на грош. Что же касается несчастной астрономки, которой я всегда от души симпатизировал, то не знаю, что сказать Вам. Она зря болтает постольку, поскольку она душевнобольная. Ее и в уезде считают сплетницей, по-моему же это не сплетница, а просто утомительная особа. В последнее время у нее наблюдалось что-то вроде паралича воли: она потеряла всякую способность к труду, по-видимому, навсегда. Теперь куда-то уехала.

Насчет академической премии митрополита Макария я писал Вам, право, в шутку, совсем не рассчитывая, что Вы ответите мне так серьезно. Все мои материальные расчеты, о которых Вы пишете, уже сведены: я истратил на поездку и на работу столько денег и времени, сколько не получу назад и в 10 лет, а то, что уже получил, давно уже прожито. Все праздники я сидел без денег, ибо неоткуда было получать и ибо в декабре, живя в Москве, я много денег ухлопал на рестораны.

Вы сердиты на Виктора Крылова. А Вы возможно внимательнее посмотрите ему в оловянные глаза. Это животное, с примесью лисьей крови. Он на каждого человека смотрит, как на добычу. И как бы Вы ни сердились на него, и как бы ни воевали с ним, он всё будет видеть в Вас только добычу.

В марте буду писать пьесу. Летом постараюсь вылечиться от кашля, который становится у меня всё crescendo. Осенью засяду писать роман тысяч на пять, как Маша Крестовская. А зимою приеду в Петербург. В эту же зиму в Петербург я не поеду, так как, мне кажется, теперь там все не в духе, а у меня между тем самое вакхическое настроение. В конце марта, если будут деньги, поеду недели на три на юг и буду просить у Вас позволения остановиться в Вашем феодосийском доме.

Я уже не курю больше одной сигары в день, но по-прежнему могу выпить много без всяких видимых последствий для здоровья. 12-го янв<аря> придется, вероятно, пить во славу науки, если будет подходящая компания.

Да хранят Вас небеса.

Ваш А. Чехов.

Чехову И. П., 12 января 1894

1374. И. П. ЧЕХОВУ

12 января 1894 г. Москва.

Потапенко, Гольцев, Лавров, Немирович, Ремезов завтра обедаем. Буду двенадцать часов. Поклон Соне. Антуан.

На бланке: Нов. Басманная. Басманное училище. Чехову.

Меньшикову М. О., 15 января 1894

1375. М. О. МЕНЬШИКОВУ

15 января 1894 г. Мелихово.

Ст. Лопасня, 15 янв.

Многоуважаемый Михаил Осипович, я слышал, что Вы недавно были в Москве, и мне очень жаль, что мы не повидались. Я хотел поговорить с Вами о Павле Александровиче, посочувствовать и просить Вас передать мое сочувствие его семье. Я мало был знаком с покойным, но если можно судить о редакторе по газете, то это был даровитый и очень симпатичный человек.

Я у Вас в долгу: я не ответил на Ваше письмо, в котором Вы сообщили о переводе моей «Палаты № 6» на английский язык. Признаюсь, я сделал это, т. е. не ответил, — умышленно. Вы желали получить от меня автобиографию, а для меня это нож острый. Не могу я писать о себе самом.

За то, что высылаете мне «Неделю» и в этом году, приношу Вам мою сердечную благодарность. Пожалуйста, продолжайте считать меня Вашим сотрудником и не сердитесь на мою тугоподвижность. У меня скопилось много сюжетов для повестей и рассказов, но я в плену и, как мне кажется, раньше июня из плена меня не пустят. После июня до самого конца дней моих я буду уже заниматься исключительно одною беллетристикой. Брошу даже медицину и, думаю, имею на это право, так как отдал уже ей дань в виде книги о Сахалине. В этом году я чувствую уже себя много посвободнее, чем в прошлом и третьем. Даже разгулялся и дал по рассказу в «Русскую мысль» и в «Артист». В последнем (в янв<арской> книжке) напечатан мой рассказ «Черный монах». Это рассказ медицинский, historia morbi. Трактуется в нем мания величия.